«Гроза», драма Островского - Страница 2

Весь третий акт, в котором происходят эти так резко противоположные сцены свиданий, под покровом темных и благоуханных летних ночей на живописном берегу Волги, эти сигнальные песни удалого Кудряша, и прочее – все это проникнуто обаятельной и притом чисто народной поэзией.

Так гуляют они тайком в течение нескольких ночей. Муж наконец возвращается. Катя не смеет глядеть ему в глаза, каждую минуту готово у нее вырваться страшное признание. Она ждет над собою ежеминутного суда божия, ей мерещатся страшные наказания, адские муки. Приближающаяся гроза случайно загоняет всех их под своды какого-то древнего здания, стены которого расписаны аллегорическими изображениями адских мук. Гроза всегда представлялась ей как небесная кара… Страх ее усиливается, удары грома глухо гремят, и в эту минуту, как нарочно, является перед нею какая-то полоумная барыня, потрясающая клюкой и угрожающая всем молодым женщинам – геенной огненной… Катя падает перед мужем и признается в своем преступлении..

– Что ты это, Катя? Полно, что ты… Маменька услышит… – говорит Кабанов. Но мать все уже услышала.

– Видишь ли ты, что я права! – восклицает она с торжеством. – Ты мне не верил. Теперь сам слышишь.

Надзор за Катей увеличивается, замки и затворы умножаются. Кате житья нет, мужу жалко ее, да делать нечего, против матери не пойдешь. Катя бежит из дому, видится в последний раз с Борисом, уезжающим куда-то из Нижнего, и уже не хочет вернуться в дом – в ее положении ничего не остается, кроме смерти, и смерть представляется ей теперь в привлекательном виде. Ждать от жизни нечего, участь ее решена. Она бежит к Волге и бросается в реку…

Через несколько времени вытаскивают труп несчастной, и муж с раздирающим воплем бросается на этот труп.

Актеры играли старательно и сделали из своих ролей все, что могли по своим средствам; но мы должны сознаться, что не совсем ловкая обстановка была причиной того, что пьеса много утратила поэзии на сцене. В чтении – а мы слышали ее из уст самого автора, который читает с удивительной простотой и искусством, – драма эта имеет неотразимую увлекательность и прелесть. Роль Кати, между прочим, принадлежит к тем тонким, поэтическим созданиям, и вместе с тем народным типам, которые требуют многих и очень редких условий от артистки: для выполнения этой роли, кроме большого таланта, необходимо верное знание русской народной жизни, недоступное молодой девушке. Страсть, которая так быстро охватила Катю и сожгла ее в несколько дней, также не может быть передана с полной верностью и силой наугад. Принимая это соображение, мы должны сказать, что г-жа Снеткова 3 сделала из роли Кати все, что могла, и вполне заслужила рукоплескания, которыми осыпала ее публика.

Благодушный Кулигин – часовщик-самоучка – лицо эпизодическое, но мастерски выхваченное автором из русской жизни. Г. Зубров был хорош в этой роли.

Г. Горбунов, игравший Кудряша, превосходно сыграл этого удалого парня и много способствовал оживлению 3 акта.

Г-жа Левкеева была очень недурна в роли Вари. Она, впрочем, придала ей свой, чересчур грубоватый характер, о котором, кажется, не помышлял автор.

Роль Кабановой не принадлежит к лучшим ролям г-жи Линской.

Только Мартынов, как и во всех ролях своих, явился в роли Кабанова великим артистом, особенно в последней сцене, когда он, вырываясь от матери, бросается с воплем на труп Кати.

Новая драма г. Островского, по нашему крайнему убеждению, принадлежит к замечательным, явлениям русской литературы – и по мысли, заключающейся в ней, и по выполнению. Грустно думать, сколько, может быть, погибает таких жертв на Руси, как бедная Катя!..

При всей неровной и неловкой сценической обстановке, произведение г. Островского имело большой успех на сцене… Автор был вызван несколько раз после третьего действия и по окончанию пьесы.

Нам кажется, что о таком авторе, как Островский, критика должна была бы отзываться с некоторым уважением, даже и в таком случае, если бы его произведения действительно не представляли в себе ничего замечательного. Но вот как выражается о «Грозе» один из петербургских фельетонистов:

«Г. Островский, не доверяя пониманию публики, почел должным заставить свою героиню подробно объяснить зрителям все свои душевные перипетии, весь процесс своих мыслей и чувств, и через это сделал из нее какую-то натянутую резонерку, нечто в роде женского Гамлета из купеческого быта» (остроумно!).

По мнению фельетониста, Катя – «сантиментальная до мистицизма (?!) купчиха, погибающая от стечения разных обстоятельств: брака с глупым и наклонным к пьянству мужем и дурного примера молодой родственницы, совращающей ее с пути!».

Какая тонкая характеристика Кати!

Затем фельетонист замечает, что автор явился с новым произведением, после довольно продолжительного антракта…

Отчего же после довольно продолжительного?

Его «Воспитанница» появилась в нынешнем году. Две такие пьесы, как «Воспитанница» и «Гроза» в течение одного года, кажется, указывают достаточно на деятельность автора.

Ведь такие произведения не так легко писать, как еженедельные фельетоны!..

Впрочем, если бы автор обнаружил еще большую деятельность в течение года, фельетонист, вероятно, не упустил бы случая заметить, «что такого-де рода усиленная деятельность вредит произведениям его» и, может быть, намекнул бы еще, что «все это делается из-за денег!..»

Но всего замечательнее фраза фельетониста: «Мы никогда не отрицали таланта в Островском…»